Бывший генеральный директор сатирического журнала «Крокодил» Валерия Селиванова устраивает сеанс самоанализа и изучает, как так получилось, что из журналиста и ученика бизнес-школы она трансформировалась в тренера по йоге, узнала тонкости заработка на жизнь асанами и лишилась какого-либо стресса.
Йоги — они как боги. Худые, бывает, что в татуировках. Длинные волосы, у мужчин тоже. Не едят мяса и не ругаются матом. Могут закрутиться в узел и сами раскрутиться. Ездят на недешёвых машинах. Их, то есть нас, много и будет ещё больше. Потому что йога как вошла в моду в начале двухтысячных, так никак и не может из неё выйти. Откуда берутся йоги? Сколько зарабатывают? И счастливы ли они? Об этом можно составить представление на примере одного йога — меня.
Первое, что получаешь от йоги, — это злость. Злишься, потому что ничего не получается. Всю жизнь бегаешь, крутишь педали, плаваешь и ходишь на степ-аэробику, а ноги и руки не слушаются. Колени и локти не выпрямляются, пятки к полу не прижимаются, а ягодицы не удлиняются. Моего первого тренера звали Игорь, роста он был мелкого и в очках. Несмотря на это, он всё время орал, умудряясь перекрикивать музыку, и иногда бил, когда не лень было ходить по залу. Нас было почти сорок человек. Зачем? Что я здесь делаю? Чувак с бицепсами на соседнем ковре тоже не знал, но жаловался, что от йоги у его мышц пропадает объём. «Вы ходите на йогу, чтобы найти жену?» — спросила у моего друга девица на крыльце. Тот был женат, не на мне, и у него было трое детей, поэтому от неожиданности он чуть не проглотил сигарету.
Как только ты находишь ответ на «Зачем?», тут же покупаешь себе коврик. Ты занимаешься йогой, потому что у тебя проблемы со спиной/шеей коленями/на работе/в личной жизни, — по крайней мере, так ты отвечаешь, когда тебе задают вопрос. Ты переходишь из фитнеса в йога-клуб и больше уже не крутишь педали, не бегаешь и не плаваешь. Тебе говорят: «Если хочется побегать, значит, ты мало практикуешь, занимайся больше». Ты это делаешь каждый день, дома, самостоятельно. Уже стоишь в ширшасана (на голове) в центре зала, но до того, чтобы по-настоящему прижимать пятки к полу в триконасана, ещё далеко. У тебя появляются друзья-йоги, в отпуск ты выезжаешь на семинары. Отзанимавшись в общей сложности часов восемь за день, вечером всё ещё бежишь и покупаешь бутылку виски и колбасу. Тебе необходимо уравновесить полученную пользу каким-нибудь вредом: ты ещё сопротивляешься превращению.
Следующий этап эволюции человека в йога — учительский курс. Когда поступаешь, преподавать не собираешься, но почему-то перестаёшь есть мясо и пить алкоголь. Я училась два года, стоило это около 40 000 рублей. Каждый месяц одни выходные ты учишься по восемь часов: анатомия, философия, личная практика и преподавание. Сдаёшь экзамены. В год одна только школа йоги метода Айенгара выпускает около тридцати новых преподавателей. Сопротивление всё ещё присутствует, но по десятибалльной системе — уже где-то в районе пяти. Я тогда не собиралась становиться настоящим йогом, строила карьеру в западной компании, училась в бизнес-школе на курсе EMBA (Executive master of business administration), а уроки вела «понарошку», по выходным.
Больше всего ведение урока похоже на шоу-бизнес. Стоишь в трусах перед пятью, десятью, двадцатью, двадцатью пятью людьми, показываешь позы, говоришь при этом только ты. В резюме потом смело можно добавлять: опыт публичных выступлений. На время урока ты получаешь власть, не скажу, что безграничную, но границы дальше привычного. Ты говоришь: «Пойдите и возьмите ремни» — и они поднимаются и идут. Ты говоришь: «Положите правую ногу на правое плечо» — ни у кого не получается, но взрослые люди на полном серьёзе стараются. К тебе начинают идти с вопросами. Им кажется, что, раз ты в трусах и можешь стоять на руках в центре зала, у тебя есть ответы на всё: «У меня тут что-то колет, это аппендицит?», «Я смогу родить без кесарева?».
Если ты прошёл определённый путь изменения своего тела, образа жизни и восприятия мира, то начинаешь скептически относиться к жизни с мясом, алкоголем, сидячей работой по двенадцать часов и полугодовыми бухгалтерскими отчётами. Ты вдруг незаметно для себя начинаешь поучать людей и рассказывать, как им следует жить. Другая опасность — это любовь. Любовь к самой себе. Ты такая красивая, с ногами, спиной, так здорово умеешь делать чатуранга дандасана и добиваться от людей того, чего ты хочешь. Ходишь по залу и любуешься собой, особенно, если в нём есть зеркало. Как с этим бороться — я пока не придумала, тешу себя надеждой, что одного осознания пока достаточно.
Деньги зарабатываются на групповых и персональных уроках. Принято считать, что без групповых уроков не бывает персональных, то есть люди, посмотрев на тебя в группе, хотят заниматься персонально. В реальности это не так — тот, кто ходит на групповые, не приходит заниматься индивидуально. Дело даже не в деньгах. Те, кто ходят заниматься персонально, ни разу не пришли ко мне в группу. Групповые уроки оплачиваются невысоко, но они стабильны — не отменяются и не переносятся. Полтора часа работы в йога-клубах стоят от 500 до 1 500 рублей, в зависимости от числа пришедших, а оно, в свою очередь, зависит от многих факторов: популярности тебя как преподавателя, времени урока, дня недели, сезона и погоды. Если взять среднюю стоимость в 1 000 рублей, то получится, что для того, чтобы заработать хотя бы 100 000 в месяц, потребуется провести как минимум двадцать шесть групповых уроков в неделю. Это нереально, просто физически не хватит сил. Мой предел — двадцать два урока, и после трёх месяцев такой жизни я впервые загремела в больницу. Но именно групповые уроки развивают тебя, к тебе приходят настоящие фанаты, заинтересованные в тебе как в преподавателе.
Групповой урок в фитнес-клубе короче — всего час, но оплачивается лучше — 1 900 рублей до уплаты подоходного налога. Формат сильно отличается от урока в йога-клубе. Минимум объяснений, много показов, практически нет дополнительных материалов (только ковёр), высокая скорость, сила и эффектные позы. На него приходит много случайных людей, шедших мимо в тренажёрный зал, но нечаянно заруливших на йогу. Они пришли, чтобы устать, требуют музыку и не любят, когда их поправляют: «Это моё личное дело — выпрямлять колено или нет», — можешь получить ты в ответ. Но потом замечаешь — эти случайные люди вдруг приходят во второй, в третий раз, приезжают на платный урок в семь утра. Они меняются, их колени выпрямляются, и они бросают ходить в тренажёрный зал.
Персональные уроки дороже, но выматывают больше. Дистанция между тобой и учеником минимальная, ты принимаешь на себя его эмоциональное состояние и стараешься сделать так, чтобы ему стало лучше. Персональные ученики, как правило, приходят за результатом: изменить осанку, сделать попу круглой, убрать боли в пояснице, хорошо себя чувствовать во время беременности. Нужно всё время показывать результат, тогда как йога — всё же больше процесс. Так получается, что занимаются с тобой персонально только люди, которым ты интересна, а ты занимаешься только с теми, с кем интересно тебе. Это взаимное притяжение постепенно перерастает в дружбу.
В йога-клубе персональные уроки стоят от 3 500 рублей и до бесконечности. Цену устанавливаешь сам, она зависит от количества у тебя свободного времени. Тысячу ты отдаёшь за аренду зала или не отдаёшь, если занимаешься у ученика дома. Приезжаешь так на Клязьминское водохранилище, а у ворот тебя встречают вежливые люди с автоматами. В фитнесе ты не влияешь на стоимость твоего персонального урока. Минимальная цена урока тренера низшей категории за полтора часа — 4 600 рублей, высшей — 8 600. Тебе отдаётся в лучшем случае 50% при условии, что ты выполнил месячный план по персональным тренировкам, или 20%, если не выполнил. Работаешь, как сейлз-менеджер, продаёшь сам себя. Есть ещё возможность зарабатывать, проводя уроки в офисах. Мне корпоративные уроки нравятся больше всего, они групповые, но оплачиваются, как персональные. Плюс очевидна польза твоей работы — ты спасаешь людей от сидячей работы и электронной почты. Если ты популярный преподаватель и за тобой ходит стая учеников, желающих заниматься только с тобой, то можно ещё вывозить группу в какое-то приятное место, совмещая отпуск с ежедневными занятиями йогой.
Если подводить итог, то в довольно расслабленном режиме, работая часа по три в день, можно зарабатывать 120 000 рублей, совмещая йога-клуб, фитнес и персональные уроки. Если сезон, все вернулись в Москву, и ты работаешь без выходных по восемь часов в день, то заработок приближается к 200 000. Плюс свободный график, отсутствие стресса и отношений руководитель-подчинённый, много общения и свободная голова.
В йоге преподавателей-женщин больше, чем мужчин. Женщин меньше, как я теперь понимаю, только среди тренеров тренажёрного зала. Соотношение примерно один к десяти, поэтому мужчины-йоги больше пользуются спросом. Возможно потому, что ученицы — женщины, а может, от того, что они как преподаватели более убедительны. Исторически именно мужчины становились великими учителями йоги. Современные российские звёзды — тоже мужчины. Если ты, читатель, мужчина, занимаешься йогой и не постесняешься снимать майку во время показа позы, даже не сомневайся — ты станешь популярным преподавателем.
Моя эволюция от журналиста, генерального директора журнала «Крокодил», через офисного сотрудника в йога заняла шестнадцать лет. Если не сопротивляться, то можно уложиться года в четыре. Когда полностью сосредотачиваешься на йоге как на работе, ты делаешь несколько открытий.
Поскольку я женщина решительная и привыкшая к постоянной войне, я просто не могу взять и перестать, так что за стресс приходится бороться. Что я для этого делаю? Хожу по собеседованиям. Каждую неделю — по разу, а то и по несколько — я встречаюсь с людьми, которые рассматривают меня как кандидата на позиции, связанные с коммуникациями, то есть со словами и картинками. Про йогу я им на всякий случай не говорю. Мы долго общаемся, я на полном серьёзе пишу разные стратегии, то есть нахожусь в реальном стрессе. Когда же дело доходит до официального предложения, я думаю: «К девяти утра? Сидеть весь день? Мотивировать сотрудников? Ходить на совещания? Днём даже не поспать? Да пошли они к чёрту». Тут стресс от меня уходит, а к ним приходит, и им приходится идти на йогу.
